Вольтер — Цитаты

Дружба великого человека – благодеяние (дар) богов.

L’amitié d’un grand homme est un bienfait des dieux.

Часто блистает на вторых ролях тот, кто меркнет на первых.

Tel brille au second qui s’eclipse au premier.

Отчаяние нередко выигрывало сражения.

Souvent le désespoir a gagné des batailles.

Стал первым королем удачливый солдат.

Мыслящие автоматы, движимые божественной рукой.

Automates pensants .

Les faiblesses des hommes font la force des femmes.

Послушание несправедливым приказам есть преступление.

Бог вовсе не должен страдать из-за тупости своего священника (И если пастырь туп, страдать не должен Бог).

Если бы Бога не существовало, его следовало бы изобрести (выдумать) (Случись, что Бога нет, его б пришлось создать). — Эта мысль восходит к 93й проповеди архиепископа Кентерберийского Джона Тиллотсона (J. Tillotson, 1630–1694), опубл. в 1712 г.

Si Dieu n’existait pas, il faudrait l’inventer.

Свет с Севера приходит в наши дни.

Там рай земной, где обитаю я.

Le paradis terrestre est où je suis.

Вселенной я смущен; и, видя мощь часов,

В них мощь часовщика я прозревать готов. — Букв.: «Я не в силах понять, / Как могут существовать эти часы [т. е. мироздание] без часовщика». Отсюда приписываемое Вольтеру выражение «Великий Часовщик» (о Боге).

…Que cette horloge existe et n’ait pas d’horloger.

Ты дремлешь, Брут, хотя в оковах Рим!

Все жанры хороши, кроме скучного.

Для того, чтобы его [Бога] познать, надо быть им самим.

Можно подумать, что это произведение – плод воображения пьяного дикаря. Но среди грубых надругательств над правилами искусства мы находим в «Гамлете», к еще большему нашему удивлению, возвышенные места, достойные величайшего гения.

Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.

Когда читаешь вашу книгу, разбирает охота побегать на четвереньках. — Имелось в виду «Рассуждение о начале и основаниях неравенства между людьми» (1775).

Носы созданы для очков.

Все к лучшему в этом лучшем из миров. — Контаминация двух высказываний одного из персонажей повести философа Панглоса: «…В этом лучшем из возможных миров замок владетельного барона – лучший из возможных замков, а госпожа баронесса – лучшая из возможных баронесс»; «…Те, которые утверждают, что все хорошо, говорят глупость, – нужно говорить, что все к лучшему». Это – спародированная мысль Г. Лейбница.

Какое имеет значение, царит на земле зло или добро? Когда султан посылает корабль в Египет, разве он заботится о том, хорошо или худо корабельным крысам?

Работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду. Будем работать без рассуждений, это единственное средство сделать жизнь сносною.

…Но надо возделывать наш сад. — Ззаключительные слова повести.

Во Франции приходится быть либо наковальней, либо молотом; я родился наковальней. — Также в «Философском словаре» (1764), статья «Тирания»: «В этом мире мы рискуем оказаться перед выбором – быть нам молотом или наковальней».

Юридическое убийство (Судебное убийство). — О казни в Тулузе (9 марта 1762 г.) гугенота Жана Каласа, обвиненного в сыноубийстве по религиозным мотивам. Повторено в других выступлениях Вольтера по поводу дела Каласа, а также во вступлении к книге «Опыт о вероятностях в делах правосудия» (1772).

Assassins juridique.

Люди пользуются умом лишь для того, чтобы оправдать свои несправедливости, и языком лишь для того, чтобы скрывать свои мысли.

Вся древняя история не более чем вымысел, с которым все согласны. — Отсюда: «История – это вымысел, с которым все согласны».

fables convenues

Нужно писать так, как говоришь.

Когда чернь начинает рассуждать – всё пропало.

Не знаю ничего более гнусного, чем литературная сволочь.

La canaille littéraire.

История – это не что иное, как картина преступлений и несчастий.

И вот как пишется история!

Et voila (justement) comme on écrit l’histoire.

Его [Шекспира] гений принадлежит ему, а его недостатки – его веку.

Разум в алфавитном порядке. — Загл. женевского (1769) и лондонского (1770) изданий «Философского словаря».

Raison par alphabet.

Лучшее — враг хорошего. — Впервые — в комментарии итальянского автора М. Джованни (1574) к «Декамерону» Боккаччо. Но крылатой фраза стала после выхода романа Вольтера «Недотрога», позже он вновь использовал её в «Философском словаре» — в статье, посвященной драматическому искусству. Поэтому именно Вольтера было принято считать автором афоризма, который цитировали обычно в его версии.

Le mieux est I’ennemi du bien

Мне отвратительно то, что вы пишете, но я бы отдал жизнь за то, чтобы вы могли писать дальше. (Цит. также в форме: «Мне ненавистны ваши убеждения, но я готов отдать жизнь за ваше право высказывать их».) — Это изречение появилось лишь в книге Эвлин Беатрис Холл «Друзья Вольтера» (1906), опубликованной под псевд. С. Г. Таллентайр (S. G. Tallentyre), в следующей форме: «“Я не одобряю того, что вы говорите, но я ценой собственной жизни буду защищать ваше право говорить это” – такой была теперь его позиция». Речь шла об отношении Вольтера к книге Гельвеция «Об уме», сожженной в 1759 г.

О живых следует говорить уважительно; о мертвых – только правду.

Глупцы восхищаются всем в знаменитом писателе, но я читаю для собственного услаждения и люблю только то, что мне по душе.

Вальтер умер иезуитом; а было ли у него хоть малейшее подозрение? — Цитата позже была использована как эпиграф к 94 главе романа Умберто Эко «Маятник Фуко» (1988).

Voltaire lui-meme est mort jesuite; en avoit-il le moindre soupçon?

Ничто не могло быть противуположнее поэзии, как та философия, которой XVIII век дал свое имя. Она была направлена противу господствующей религии, вечного источника поэзии у всех народов, а любимым орудием ее была ирония холодная и осторожная и насмешка бешеная и площадная. Вольтер, великан сей эпохи, овладел и стихами, как важной отраслию умственной деятельности человека. Он написал эпопею, с намерением очернить кафолицизм. Он 60 лет наполнял театр трагедиями, в которых, не заботясь ни о правдоподобии характеров, ни о законности средств, заставил он свои лица кстати и некстати выражать правила своей философии. Он наводнил Париж прелестными безделками, в которых философия говорила общепонятным и шутливым языком, одною рифмою и метром отличавшимся от прозы, и эта легкость казалась верхом поэзии; наконец и он, однажды в своей жизни, становится поэтом, когда весь его разрушительный гений со всею свободою излился в цинической поэме, где все высокие чувства, драгоценные человечеству, были принесены в жертву демону смеха и иронии, греческая древность осмеяна, святыня обоих заветов обругана…

Влияние Вольтера было неимоверно. Следы великого века (как называли французы век Людовика XIV) исчезают. Истощенная поэзия превращается в мелочные игрушки остроумия; роман делается скучною проповедью или галереей соблазнительных картин.

Все возвышенные умы следуют за Вольтером. Задумчивый Руссо провозглашается его учеником; пылкий Дидрот есть самый ревностный из его апостолов. Англия в лице Юма, Гиббона и Вальполя приветствует Энциклопедию. Европа едет в Ферней на поклонение. Екатерина вступает с ним в дружескую переписку. Фридрих с ним ссорится и мирится. Общество ему покорено. Наконец Вольтер умирает в Париже, благословляя внука Франклина и приветствуя Новый Свет словами, дотоле неслыханными!.. — «О ничтожестве литературы русской»

В философии Вольтер осуществил синтез основных положений деизма, исходя из существования непознаваемого Бога как первопричины материального и идеального миров. Утверждая объективную реальность божественной субстанции, Вольтер считал ее принципиально отличной от потенциальной бесконечности природы. Опираясь на открытый И. Ньютоном 1-й закон движения, Вольтер рассматривал природу наподобие часового механизма, где все формы неорганической и органической материи движутся благодаря внешней силе, давшей миру 1-й механический толчок.

…Вольтер совершает логическую формализацию деизма, приближая его к строгой ньютонианской схеме, согласно которой Бог действует по всеобщим законам механического движения. …Вольтер признает существование в природе единого разумного мирового начала — Бога как первопричины материального мира и происходящего в мире движения. Целесообразность и совершенная гармония мира есть результат целеполагания разумного существа. …Христианство Вольтер истолковывал как учение, охраняющее институт частной собственности и моральные устои европейской цивилизации 18 в. С именем Вольтера связана одна из первых попыток создания философии истории. В «Философии истории», в «Опыте о всеобщей истории и о нравах и духе народов», рассматривая человеческую историю как последовательное движение от первобытного варварства к позднейшей цивилизации, Вольтер подчеркивал важную роль в этом движении просвещения, науки, трудовой и творческой деятельности человечества. — Из статьи в «Новой философской энциклопедии»