Джон Голсуорси — Цитаты

Для русского материальные ценности и принципы, за ними стоящие, значат слишком мало, а чувства и выражение их — слишком много. — «Еще четыре силуэта писателей» («Four More Novelists in Profile», Перевод Марии Лорие, 1928) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека «Огонек». М., «Правда», 1962.

Публика — это безвольный и беспомощный потребитель того, чем её снабжают. — «Нужно учиться. (Перевод Марии Лорие, 1906) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека «Огонек». М., «Правда», 1962.

Public is a mechanical and helpless consumer at the mercy of what is supplied to it. // «Wanted-schooling»

Спасительной силой в нашем мире является спорт — над ним по-прежнему реет флаг оптимизма, здесь соблюдают правила и уважают противника независимо от того, на чьей стороне победа. — «Международная мысль, («International Thought», Перевод Марии Лорие, 1923) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека «Огонек». М., «Правда», 1962.

Хорошая драматургия, как и всякое другое искусство, требует страстной приверженности дисциплине, предельного самоуважения, стремления к максимальной верности и красоте изображения и ещё способности смотреть в глаза правде. — «Несколько трюизмов по поводу драматургии. (Перевод Марии Лорие, 1909) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека «Огонек». М., «Правда», 1962.

…making of good drama, as to the practice of every other art, there must be brought an almost passionate love of discipline, a white-heat of self-respect, a desire to make the truest, fairest, best thing in one’s power; and that to these must be added an eye that does not flinch. // «Some Platitudes Concerning Drama»

Никто не может заставить писателя чувствовать и видеть жизнь так, а не иначе. После того как он научится читать и писать, единственное, чему он может поучиться у других, — это как не следует писать. Подлинный наставник писателя — сама жизнь. — «Силуэты шести писателей, («Six Novelists in Profile», Перевод Г. Злобина, 1924) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека «Огонек». М., «Правда», 1962.

Русский характер, если можно говорить о нём как о чём-то едином в стране, населённой многими народами, практически безразличен к ценности времени и места; главное для него — чувства, а ещё больше, пожалуй, — выражение чувств, так что он не успевает достигать своих целей до того, как новые волны чувств смывают их прочь. — «Еще четыре силуэта писателей» («Four More Novelists in Profile», Перевод Марии Лорие, 1928) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека «Огонек». М., «Правда», 1962.

Русский характер — это непрестанные приливы и отливы, и чисто русское словечко «Ничего!» хорошо выражает фатализм этих нескончаемых колебаний. — «Еще четыре силуэта писателей» («Four More Novelists in Profile», Перевод Марии Лорие, 1928) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека «Огонек». М., «Правда», 1962.

Русский человек, во многих отношениях чрезвычайно привлекательный, неспособен остановиться на чём-то определённом. Поэтому он всегда был и, думается, всегда будет жертвой той или иной бюрократии. — «Еще четыре силуэта писателей» («Four More Novelists in Profile», Перевод Марии Лорие, 1928) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека «Огонек». М., «Правда», 1962.