Цитаты из фильма Ирония судьбы, или С лёгким паром!
«Ирония судьбы, или С лёгким паром!» — двухсерийный художественный фильм 1975 года режиссёра Эльдара Рязанова.
Цитаты
— 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12, четвёртый этаж.
— Хоть пятый!
— Давай с тобой взвесимся на брудершафт. Сколько мы с тобой в сумме потянем?
— А куда вы подевали мою люстру?
— Отвезла в комиссионку!
— Зачем?!
— Ария московского гостя.
— Ой, какая жалость! Ой, какие мелкие кусочки!
— Внимание! Родился нежный и лирический тост.
— Всем надо быть в форме, всем надо Новый Год встречать.
— Где мой пиджак? Пиджак где?
— Откуда я знаю?
— А кто знает? Где я его повесил, серый в ёлочку, из Мосторга… Во-о-от он, мой пиджачок… [поднимает пиджак с пола] висит…
— Да и бельишко у Вас, как я успел заметить, не по сезону. Схватите воспаление лёгких и ага.
— Что «ага»?
— Летальный исход.
— А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что мы умрём рядом.
— Если мы в таком темпе будем продвигаться, я на аэродром не попадаю.
— И в худшем случае я встречу Новый год в этом кресле.
— А в лучшем?
— Тоже в кресле, только в воздухе. Вы встречали Новый год в воздухе?
— И даже после этого я не Ипполит!
— Я не проходимец. Неужели вы этого не видите, я несчастный человек.
— Как будто несчастный человек не может быть проходимцем!
— Ага! Здесь ещё и Павлик ! Где Павлик, где Павлик?
— Нет Ипполита, был — и сплыл! Где он? Ипполи-ит! Где? Нет? А если он ещё раз сюда явится, я спущу его с лестницы! Вверх тормашками!
— Ну какой вы тупой!
— Ну? Беги, открывай. Это наверняка Ипполит. Что-то его давно не было.
— Какая гадость, какая гадость эта ваша заливная рыба…
— Как скучно мы живём! В нас пропал дух авантюризма, мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, мы перестали делать большие хорошие глупости.
— Как я мог ошибиться, я же никогда не пьянею.
— Значит, Галечка сейчас в Москве, а я на полу в Ленинграде.
— В Москве, деточка, в Москве, столи-и-и-и-и-ца! В мое-е-й Москве-е-е-е!
— Кто бы ни был — убью и всё!
— Не-не-не-не. Куда вы меня несёте?
— Навстречу твоему счастью.
— Погоди. Хорошо, что мы его помыли.
— Мы не будем полагаться на случай. Мы пойдём простым логическим ходом.
— Пойдём вместе.
— Нашлись добрые люди, нашлись… Приютили, подогрели, обобрали. М-м-м подобрали, обогрели…
— Ну хорошо, предположим, вы не помните, как попали в самолёт. Но как вы вышли оттуда, вы должны были помнить?!
— Да! Да-а! П-помнить д-должен… но я не помню…
— Кто меня закатал?
— Ну что вы меня все время роняете-то? Зачем? Я вот тут плечо ударил.
— Нет, я не забулдыга, я доктор.
— Оой, тёпленькая пошла!
— Руку сломаешь!
— Ничего, сам сломаю, сам и починю.
— Ага! Он уже бреется моей бритвой!
— Пить надо меньше, надо меньше пить, надо меньше пить, пить надо меньше, пить меньше надо…
— Ипполит! (Лукашин выбегает на улицу) Подождите! Не уезжайте! Ипполит, извините, я не знаю Вашего отчества!
— И пойду варить кофе, с удовольствием.
— Почему вы?
— Ну, поёте вы действительно прекрасно, а вот готовить вы не умеете. Вот это не рыба, не заливная рыба, это стрихнин какой-то!
— Вы же меня хвалили!
— Я врал! Я вру…
— Душевно так, душевно: «Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги…»
— Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Ну это давно повелось…
— Вот представьте. Я просыпаюсь в своей квартире, и тут меня поливает из чайника какая-то женщина!
— Потому что я не пьянею никогда!
— Ой, о-ой! Какие люди… Ну-ка, ты меня не боишься… О-о-ой! Руку! Спасибо! Проходите! Нет, после Вас только! Ну, поехали, да. Заходи в гости ко мне, квартира 12 у меня.
— Дай, Джим, на счастье лапу мне, давай. Не даёт? С наступающим тебя… Собаки ходят… тут…
— Потрите мне спинку, пожалуйста!
— Не-е-т! Это не дом, это проходной двор какой-то!
— Споко-о-ойно, Ипполит, спокойно, спокойно!
— Утро-о-о…
— Я ухожу!
— Скатертью дорога! Туманное-е-е… Скатертью-у-у-у дорога, до… дорога-а-а…
— Я приду, но с милиционером!
— Ааа, приводи всё отделение! Приводи-и-и всё-о-о отделение-е-е пи… пи… — ионе-е-еров… Милиционе-е-еров…
— Как твоя фамилия?
— Шевелёва.
— Мы Шевелёвы, товарищи!
— Так кто из нас летит в Ленинград?
— Смотри, Надежда, чтобы к моему приходу не завёлся здесь кто-нибудь третий.
— Не волнуйтесь, этого уж я не допущу.
— Я вам не доверяю! У меня там ценный веник!
— У тебя поразительная память.
— Сейчас не об этом.
— Что вы делали в самолёте?
— В самолёте я летел… Спя…
— Что это мокрое? Обалдели? С ума посходили все, что ли… Это же я вам… не клумба…
— Вот это не рыба, не заливная рыба, это… хрену к ней не хватает.
— Это вы Ипполита окатили? Он сейчас шёл весь мокрый!
— Это он мокрый от слёз…
— У неё прекрасное имя… Галя.
— Главное, что примечательно, — редкое.
— Пойди, подними Ипполита!
— И не подумаю!
— Я тебе повторяю!
— Не надо мне повторять, я этого не сделаю!
— Ребя-ата, а это я ломаю дверь!
— А от меня ты тоже убежишь?
— Нет. От тебя не убежишь.
— Ты — бабник.
— Мы в бане пили за что? За Лукашина…
— Железная логика.
— Железная логика. [пожимают друг другу руки]
— Не надо меня больше толкать! Толкачи какие-то…
— Ну не мелочись, Наденька…
— Иди в баню!
— Ну чё ты молчишь скажи что-нибудь, ты же у нас самый сообразительный.
— Ну что я могу сказать,я могу сказать только одно, один из них Женя.
— Хорошие у тебя подруги.
— Мама-а!
— Мама ушла!
— Чья мама ушла?
— По счастью, у нас с вами разные мамы…
— Да?.. Пардон… И они, мамы, обе ушли?
— Вы знаете, Наденька, а я представитель самой консервативной профессии.
— Да? Мы можем с вами посоревноваться.
— Нет, я серьёзно. У нас иметь собственное мнение особенно трудно. А вдруг оно ошибочное? Ошибки врачей дорого обходятся людям.
— Да… Ошибки учителей менее заметны, но в конечном счёте они обходятся людям не менее дорого.
[звонок в дверь московской квартиры, идентичный ленинградскому]
— Боже мой, и здесь начинается то же самое?
— Надеюсь, это не Ипполит.
— Пожалуйста,пожалуйста, такие, как вы, всегда правы, во всём, потому что живёте как положено, как предписано, но в этом и ваша слабость — вы не способны на безумство, великое вам не по плечу, а жизнь нельзя подогнать под вымеренную схему…
Ну это вообще неслыханно, ребята: доктор отказывается пить за здоровье!
— Вы думаете, вы в Москве.?
— А Вы думаете, я где, а?
— Вчера Женя пошёл в баню.
— В баню. Девушка, в какую баню?! У него в квартире есть ванная.
— Женя, а вот как ты считаешь: когда люди поют?
— Поют? Когда-когда… на демонстрациях.
— Так, ещё!
— Ну, я не знаю… в опере поют. Когда выпьют — поют.
— Балда!
— Почему?
— Знаешь, когда люди поют?
— Когда нет ни слуха, ни голоса?
— Когда они — счастливы!
— Ну и как тебе Галя?
— Ты же на ней женишься, а не я.
— Вы считаете меня легкомысленной?
— Поживём — увидим!
— Где я?
— Там же, где и я.
— А Вы где?
— В аэропорту.
- В этот момент на Мосфильме действительно включили горячую воду. До этого Юрий Яковлев стоял под ледяной.
- В конце фильма эти же фразы повторяются с заменой «прекрасного» на «удивительное», а «Гали» — на «Надю».