Хроники Нарнии — Цитаты

Некоторые люди, кажется, думают, что я начал с того, что спросил себя, как бы рассказать детям о христианстве; затем, использовав сказку как инструмент и опираясь на информацию о детской психологии решил, для какой возрастной группы буду писать; затем составил список основных христианских истин и выработал аллегории, чтобы описать их. Всё это — чистая фантазия. Я не смог бы так писать. Всё начиналось с образов: фавн, несущий зонтик, королева на санях, великолепный лев. Изначально не планировалось ничего, связанного с христианством, этот элемент проявился как бы сам по себе.

Some people seem to think that I began by asking myself how I could say something about Christianity to children; then fixed on the fairy tale as an instrument, then collected information about child psychology and decided what age group I’d write for; then drew up a list of basic Christian truths and hammered out ‘allegories’ to embody them. This is all pure moonshine. I couldn’t write in that way. It all began with images; a faun carrying an umbrella, a queen on a sledge, a magnificent lion. At first there wasn’t anything Christian about them; that element pushed itself in of its own accord.

Я вовсе не пытаюсь «представить» реальную (христианскую) историю в символах. Я скорее говорю: «Вообразите, что существует мир, подобный Нарнии, и что Сын Божий (или Великого Заморского Императора) приходит его искупить, как пришел искупить наш. Что бы получилось?» Может быть, в конечном счете получается примерно то же, о чем ты думаешь, но все-таки не совсем.

Создание Нарнии — это сотворение мира, но совсем не обязательно нашего.

Когда Джадис срывает яблоко, она, подобно Адаму, совершает грех ослушания, но для нас это не то же самое. К тому времени она уже пала, и пала глубоко.

Каменный стол действительно должен напоминать об одной из Моисеевых скрижалей.

Страдания и Воскресение Аслана — это Страдания и Воскресение Христа, какими они могли бы быть в том, другом мире. Они подобны тем, что Он претерпел в нашем, но не те же.

Эдмунд, подобно Иуде, гад и предатель, однако, в отличие от Иуды, он раскаялся и получил прощение (как, без сомнения, получил бы Иуда, если бы раскаялся).

Да. На самом краешке нарнийского мира Аслан начинает больше походить на Христа, каким мы знаем Его здесь. Отсюда — ягненок, то есть Агнец. Отсюда — трапеза, как в конце Евангелия от Иоанна. Разве он не говорит: «После того как вы узнали меня здесь [в Нарнии], вам легче будет увидеть меня там [в нашем мире]»?

И, разумеется, Обезьян и Лопух перед Страшным Судом (в «Последней битве») — это как приход Антихриста перед концом нашего мира. Все ясно? Очень рад, что книжки тебе понравились. — Письма детям. 8 июня 1960, Патрисии.

Смерть лучше, чем жизнь; мальчики лучше, чем девочки; люди светлого цвета лучше, чем люди тёмного цвета, и так далее. Такой противной бессмыслицы в «Нарнии» хватает с лишком, если внимательно приглядеться.

Death is better than life; boys are better than girls; light-coloured people are better than dark-coloured people; and so on. There is no shortage of such nauseating drivel in Narnia, if you can face it.