Цитаты из фильма «Благословите женщину»

— Так что там случилось с чайкой?

— Вы слышали?

— Ну так.

— Она, трепеща, умерла в камышах.

— Я уезжаю. Вернусь через 3 недели. За тобой. Поедешь со мной?

— Да.

— …к тому же получил новое назначение, на юго-восток. Будем жить в глуши. Тебя это не пугает?

— Меня?

— Господи, Александр Иванович, Вы, наверное, человек хороший, но Верочка же совершенно еще ребёнок. Она и здесь-то жизни никакой не видела…Ну…в какую-такую глушь?..

— Мама, ну что ты такое говоришь? Ты еще не поняла, наверное. Я люблю Александра Ивановича. И он меня. Мы теперь всегда будем вместе. Даже, если на краю света.

— Боишься меня?

— Немножко. Уже почти нет. Нет.

— Тогда иди ко мне.

— Можно я тебя буду называть Шуничка?

— Как?

— Ну Саша-Шуничка.

— Можно. Но только дома. Оговоришься хоть раз на людях — запрещу.

— Ну, жена, подавай обед.

— Обед? Какой обед?

— У тебя что, нет обеда?

— Нет, а как же я его могла приготовить? Ни продуктов, ни посуды. И соседка сказала — тревога, не жди…

— Верочка, ты молодая, неопытная, жила с мамой, я тебя не осуждаю. Но постарайся запомнить раз и навсегда что я тебе скажу: обязанность мужа — служить и приносить домой деньги, обязанность жены — вести дом. Не хватает чего-то, придумай где взять. У каждого из нас есть свои права. Моё право — придя со службы увидеть лицо жены без следов слёз. Признавайся, плакала сегодня?

— Да.

— Это твое дело. Можешь плакать сколько угодно и где угодно, но как только я вернулся домой, ты должна быть умыта, свежа и весела. Понимаешь?

— Шуничка, я больше не буду плакать. Никогда.

— Это не всё. Моё право мужа — вернуться домой, сесть и пообедать. Усвоила?

— Усвоила.

— И мне абсолютно всё равно из чего ты сделаешь обед. Но обед в этом доме должен быть каждый день. Независимо от тревог, учений и даже войны. Это мое право. Поняла?

— Поняла. Шуничка, я только одного понять не могу. Свои права ты перечислил. А где же мои права?

— У тебя одно право. Быть любимой.

— Сначала казалось, очень люблю. Теперь думаю, не очень. Так. . . ослепление, наваждение.

— А он?

— Говорил — любит. Врал. Не мешает, что курю?

— Да нет. Я привыкла. У меня муж курит. А кто он по специальности?

— По специальности он сволочь.

— Мне ничего не нужно, Шуничка, лишь бы дышать тобой. Господи, так бы и вросла в тебя. . .

— Ты моя победа. Единственная.

— Что ж ты у меня всё воюешь-то? Ведь война-то уже кончилась.

— Вон Рузвельт. Приказал американцам улыбаться, они послушались. И вышли из кризиса.

— Шуничка, у нас тоже что-то вроде кризиса намечается. Жировку за свет принесли, а деньги почти закончились.

— А вот это, мадам, не ваше дело. Ваше дело — сад, огород, кухня, белье. А платить, общаться с государством, строить, чинить — это мое. Раскладка прав и обязанностей та же, что и в армейской жизни. Ясно?

— Ясно. Разрешите идти за чаем?

— А я Вас знаю.

— Правда?А кто ж меня не знает. Меня любая собака знает. Шучу.

— Водочки?

— Да, непременно. Это мой единственный недостаток.

— Ты знаешь, Маш, я сейчас забылась на секундочку. И вижу, что мы с ним идем по берегу моря. Я говорю:Слава богу, ты не умер. Жив. Смотри, говорю, береги себя. А то опять умрешь.

— Астма у Маргариты Михайловны.

— Да, астма. Такое красивое слово, как астра.

— Господь наградит Вас за вашу доброту, Маргарита Михайловна.

— А как Вы думаете, он есть?

— Конечно есть. Как же иначе. Кто-то верит, кто-то нет. Важно ведь жить по закону.

— А что, по-вашему, жить по закону?

— По любви. Жить-не тужить. Никого не осуждать. Никому не досаждать. И наше Вам почтение.

— А завтра снова на работу и улыбаться.

— Твоя мама бы сказала — прими валерьянки и приди в себя, даю тебе 5 минут.

— Бывают такие люди — источники света. Вот Вы — такой источник.