Цитаты из фильма «Александр. Невская битва»

Один мудрец сказал: «Друга долго ищут. С трудом находят. И трудно его сохранить.»

Если бы все виновны были, а среди них один невиновный, то казнить нельзя.

Они думали под шведов идти! Думали что измена вере отцов наших благоденствие Новгороду принесёт, торговлю укрепит да силы против татар даст? Они думали рыцари бескорыстно им помогать будут? ЭТО ЛОЖЬ!

Деды наши из всех вер византийскую выбрали. Святые отцы наши прославили её по всей Руси. И нам другая вера не нужна!

Папа Русь ослабить хочет.

Всё! Хватит лясы точить!

Братья дорогие. Не в силе Бог, а в правде. Иные с оружием, иные на конях, а мы, имя Господа Бога нашего призовём. Они поколебались и пали. Мы же восстали и тверды были.

В лето Господне, одна тысяча двести тридцать девятое, я, магистр Ливонского ордена Андреас фон Вельвен, отправился в славянские земли.
Моей миссией было тайное наблюдение. Орден привлекала обширная территория от Балтийского моря до гор Урала — Княжество Новгородское. Подчинив его власти Ордена, мы хотели создать влияние в этих краях, диких и непокорных.

Я убедился, в отваге, мужестве и непреклонности русских, называвших себя православными. Увещевать этих упрямцев казалось мне бесполезным. Только сила оружия могла подчинить их Римской католической церкви. Миссию покорения Новгорода разумно было возложить на шведов. Честолюбивые рыцари короля Эрика уже давно поглядывали в сторону соседей воинственным взглядом.

В этой битве русские показали себя отважными воинами. Князь Александр оказался не только смел, но и умён. Шведы были разбиты. Господь наказал нас за легкомыслие. Ордену следовало, не полагаясь более на чужие мечи, самому готовиться к новой, решающей битве.

Матерь Божья, Богородица приснаблаженная и пренепорочная, молюсь тебе.
Да убереги мужа моего Александра от погибели, да избави град сей и вся грады и страны христианские от всех навет вражьих и спаси души наши, яки милосерд.

Дмитрий: Клянусь, не щадя своей жизни и имущества, защищать истинную веру, вдов, сирот и угнетённых.

Король Эрик: Многие рыцари погибли на полях битв. Но ещё больше рыцарей родится на земле Швеции. Давайте выпьем за моих будущих внуков, за здоровье моей дочери. За мою дочь!

Биргер Магнуссон: Уважение заслужить надо.

Гаврила Олексич: Шведы не шушера лесная.

Фёдор Данилыч: Во-от только острамитесь у меня!

Эпилог: Князь Александр с триумфом вернулся из похода. За победу над шведами его стали называть Невским. Но в ноябре этого же года из-за распри с новгородскими боярами, вынужден был уехать с семьёй в Переславль.
В 1242 году Александр Невский вновь возглавит новгородские дружины и на льду Чудского озера встретится с немецкими рыцарями, которых поведёт в бой вице-магистр ливонского ордена Андреас Фон Вельвен.

— Лихие люди на рыцаря напали.

— Чай не своих бьют.

— Может пойдём подобру-поздорову?

— Что, в штаны уж наклал?

— Я странствующий рыцарь, Андреас фон Вельвен. Я много про тебя слышал, князь Александр. Хотел сам познакомиться.

— Ну и чего сказывают?

— Говорят, что весьма чудный ты князь. И мудр не по годам. Вот, решил сам поглядеть.

— Как царица Савская на Соломона? Ну вот и поглядел.

— Как рана твоя, рыцарь Андреас?

— А-а, пустяк. Весьма признателен тебе князь за помощь твою. Дивно мне, что ты решился с малою силою встать на защиту одинокого рыцаря.

— Что ж дивного-то? Разве по обычаю вашему любой рыцарь не встал бы на защиту слабого? М-м? Или нас ниже вас считаешь?

— Нет, я вижу что Новгородский князь не уступает в благородстве лучшим из братьев рыцарей, и даже превосходит их смелостью.

— В пустую, рыцарь, жаль только что люди в бою погибли.

— Погибли разбойники, и… слуги.

— Слуги? Для кого лишь слуги. Люди, рыцарь, они — люди живые. Одно утешает, сказано в Писании: «Блажен тот, кто положит голову за други своя». Бог с ним. Какую нужду имеешь ещё?

— Я не знаю чем отблагодарить тебя, князь, все мои подарки разбойные люди разграбили. Одно могу сказать точно, что в странствиях своих всем расскажу, что прошёл я много стран, и видел много царей и князей, но не встречал подобного тебе ни красотой, ни смелостью, ни мудростью. Ни среди князей, ни среди царей. В целом свете нет такого, как ты, новгородский князь, Александр Ярославович.

— Ну что ж. Будь гостем моим, пока рану твою не затянет. Нужды тебе ни в чём не будет.

[Андреас кланяется и уходит]

— Что скажешь, воевода?

— Хм… а помнишь, князь, как мы с Фёдором Даниловичем, наставником твоим, мальцом брали тебя с собой в лес, да показывали как рысь к глухарю подбирается? Тихо так…аккуратно…чуть не мурлычет.

— Хвалу мне поёт, а взгляд впрямь как у рыси. Пригляди-ка за ним, Миш.

— Насколько мне известно, вы разделяете убеждения и принципы веры Ордена, и согласны спастись в лоне Истинной церкви. Но, вы должны делом доказать преданность Ордену.

— Не тяни, господин рыцарь, говори что надо. Времени мало, под топором ходим!

— Для начала… надо подготовить карту реки Невы, на которой должны быть отмечены все опасные места. Если есть пороги, мели. И главное — берег, для удачной высадки.

— Такую карту сделать трудно, время нужно. Но попробовать можно. Сдаётся нам, коль такая карта понадобилась, гостей скоро ждать надобно. Когда?

— Мы вас известим. А вот условный знак. Но, Новгород должен быть готов к сдаче. Подготовьте людей. В случае нашей совместной победы, Орден назначит своих фоктов.

— Это ещё зачем?!

— Своего князя хотим! Из русской земли!

— Наших кровей должён быть, чтоб понятия имел!

— Хорошо. Найдём такого князя, из русских земель.

— Если так, сговоримся.

— Сговоримся.

— Ну вот, кажись сюда путь из лавки оружейника идёт. О! И следов сколько! Здесь рыцарь был. И видать из наших кто-то, бояр. Толстопузых!

— Надобно оружейника взять под микитки и дознаться в точности.

— Нельзя его брать пока. Думаю, он и не знает многова. Ну укажет он нам на боярина Романа, и что? Что, мы не знаем, что он смутьян известный, да что ему с немцем да шведом торговать выгодно.

— ДА НА КОЛ ЕГО ДАВНО ПОСАДИТЬ НАДО!

— Ха, хорошо-о бы… да нельзя в Новгороде без дознания.

— Да знаю я.

— Ну во-от. А этот Роман… с посадником на короткой ноге. Да и бояре его уважают.

— Немец затевает что-то.

— Что будем делать, князь?

— За боярами глаз да глаз.

— А с рыцарем что?

— А рыцарю скажи, велю ему ехать домой. Рана у него пустяшная, погостил и будет. Проводите-ка его до границы, чтобы он не свернул, куда попало.

— Что не весел, Ратмир? Радоваться надо! Вон какую красавицу за князя отдали.

— Э-это-о да-а-а.

— Тебе жениться надо, глядишь повеселеешь.

— Э-это да-а.

— Чего ж не женишься!

— Да я не жалуюсь. Конь есть, меч есть, враги будут.

— А-а.

— Не женюсь я никогда.

— Да кабы не война, может и не встретились бы. Ты же меня в походе приметил, когда на Литву ходил. М-м?

— С юга — монголы, с запада — немцы. Бояре в Новгороде воду мутят. Эх, не ко времени свадьба.

— Да что ж поделаешь, время такое.

— Ты кто? Откуда?

— Святослав я, сын князя из Торжка. Посекли наших. Татары. Один я остался. Скакал к становищу, да на дорогу медведь выскочил. Взбрыкнул Быразбаш… и, выбил меня из седла. Тут меня мишка и обнял. А у меня окромя засапожного ножа ничего и нет. Насилу его сборол.

— Чего смотришь, Сбыслав? Небось сам бы такого зверя ножичком-то не завалил!

— Не, княже, не завалил бы. Уж больно матёр. Молодец, силён!

— Давай ко мне на постой. Подлечишься, а там глядишь, на свадьбе нашей погуляешь. Потом может и в дружину ко мне, мне такие храбрецы нужны.

— Да какой храбрец-то? Деваться-то куда было.

— Ладно тебе скромничать, поехали!

— Вице-магистр Ливонского Ордена, рыцарь Андреас фон Вельвен!

— Добро пожаловать, вице-магистр. Приветствую в твоём лице немецких братьев-рыцарей. Каким ветром занесло тебя в Швецию? Спешу узнать цель твоего приезда.

— Великий король, я бы хотел чтобы разговор был без посторонних.

— Теперь здесь нет посторонних. Ты можешь говорить открыто. Ни одна тайна не выйдет за пределы этого зала. Хочу тебе представить будущего зятя, рыцаря Биргера Магнусона. И его двоюродного брата, ярла Ульфа Фасси. Как ты понимаешь, при них можно говорить спокойно.

— Великий король, мы делаем общее дело. Очищая нашу землю от языческой скверны. Нам стало известно, что ты готовишь крестовый поход против русских еретиков.

— Да, я намерен сделать это.

— Мы приветствуем твоё решение. И в ближайшее время тоже намерены осуществить такой поход. Я прибыл потому, что побывал в Новгороде, куда меня отправил наш Орден. Я знаю их язык, и немного знаком с их варварскими обычаями. Мне удалось увидеть князя Александра и оценить его, как нашего будущего противника…

— Противника?! Князь Александр совсем юн, ему двадцать лет! Он не принимал участие в серьёзных битвах! Победить его будет легко!

— Думаю, это не так. Я, к сожалению, смог убедиться в достоинствах юного князя.

— Я тоже слышал о нём. Не думаю, что всё будет слишком просто. И потом, его отец князь Ярослав. Если он придёт на помощь сыну, нам будет совсем нелегко.

— Обещаю, я лично пленю молодого князя!

— Считаю, что произвести разведку перед битвой было бы хорошо. Необходимо уточнить место возможного лагеря. Для этого потребуется подробная карта реки Невы.

— Я договорился. Эти сведения будут переданы вам через бояр, недовольных Александром. Пошлите своих людей в Новгород. Я скажу, как найти сочувствующих нам. Вот условный знак. Вторую перчатку вам передадут заговорщики.

— Твои помыслы смелы и благородны. Да будет так.

— Ибо молитва праведника как бы связует Бога, с нами. И он, из-за любви к нему милует и нас грешников. Помнишь я вас учил?

— Э-это да-а. А если человек любит?

— Кого любит?

— Не важно. Любит и всё.

— И пусть любит, Бог есть любовь.

— Не зазорно тебе князь, дурачка слушать?

— Яшка человек божий, ему татары язык отрезали, вот он умом и пошатнулся.

— Не думай о Яшке. Дурачок он, княже. Не думай о нём. Ложись. Ты уж все глаза проглядел.

— Минула чаша меня. Гибель на волосок прошла. Яшка, божий человечек, а вместо меня смерть принял. Кому верить? Мясника убили. Кто?

— Успокойся милый, тебя Бог уберёг, и впредь сохранит.

— Любый мой! Ратмирушка, миленький мой!

— Как сыскала?

— А то ж я не знаю, где ты от людей-то прячешься.

— Э-это да-а.

— Бежать тебе нужно, Ратмирушка, бежать, миленький. Ищут тебя все, думают будто ты мясника убил, будто оскорбил он тебя крепко.

— Э-это да-а-а.

— И будто княжну любишь. Да хоть бы и так! Хоть бы и так! Мне всё одно! Мне всё одно! Я с тобой убегу. Мы с тобой в лесу спрячемся, жить будем, я тебе детей рожу. Всё что хочешь, я прошу тебя.

— И против воли батюшки пойдёшь?

— Коли с собой возьмёшь, я на край света пойду.

— Вижу, что любишь. Только не убивал я никого, и никуда я не побегу.

— Римский епископ, Папой Римским окормляемый, шлёт тебе князь, сердечный привет.

— И ему привет сердешный.

— Прими в дар книгу о Крестовых походах славного рыцарства. Надеется его Святейшество, что распри былые позабыв, всё-таки придёшь ты в лоно Истинной церкви, обратишься в латинскую веру и будешь примером благим для подданных твоих.

— Который раз вы ко мне уже с этим приходите. А чем же наша вера плоха? Доселе никто не жаловался. Мы в ваш монастырь со своим уставом не лезем. Чего же вы суётесь?

— Вера наша пользу великую может дать. Будешь ты князь, королём Новгородским, а в случае нужды, Папа Римский против монголов силой воинской поможет.

— Вера наша великую пользу дать может.

— Монголы враги наши, а веру нам свою не навязывают.

— Подумай князь, не ошибиться бы.

— И пример благой есть. Пскова князь, Ярослав Владимирович, нашу веру принял.

— Князь тот, враг отца моего! Ярослав, РУССКУЮ ЗЕМЛЮ ОН ПРЕДАЛ! Примеру его я не последую!

— Ратмир, воротился.

— Значит так… Веру мы вашу не примем, так епископу и передайте. У нас своя вера есть и другой нам не надобно. С тем и ступайте. В Новгороде я вас больше не держу.

— Где был так долго? Почему искали тебя везде?

— Коня на реке мыл.

— Всю ночь? Почто мясника убил?

— Не было этого.

— А то что, на жену мою заглядываешься, тоже не было? А я тебя другом считал, никому так не доверял как тебе.

— Я и сейчас тебе верен.

— А я не верю тебе больше. В яму его!

— Карту, как рыцарь просил, изготовили. Все места, опасные на Неве обозначили. И место достойное, где к берегу пристать сподручнее и лагерем стать, в устье реки Ижоры. Передайте братьям рыцарям, что ждём их. Как сигнал подадут, народ на Вече подымем!

— За всех не поручусь, но мои люди за мной пойдут. И не один я такой, за каждым боярином черни, много душ, пойдут. А там начнётся…

— Охоту имеем на западный манер жить.

— Ага.

— А князю Александру снова путь укажем, ежели жив останется. Не впервой князей из Новгорода гнать.

— Князь?!

— Ах ты!

— Ка-арту составили, аспиды. Каких гостей ждёте? Когда? Чего ты приумолк-то? Где ваша карта? Это ещё зачем?

— Знак условный. Мне такую же показать должны.

— За картой, стало быть, монахи должны прийти были?

— Ну да, они.

— Кто план составлял?

— Я и… боярин Ботков, ей богу.

— Да ты, зря-то не божись, ты веру свою как есть продал.

— Ты мою веру не трогай. От кого для моих детей проку больше, тому и вера моя. А шведы, может и ко двору пришлись бы.

— ТВОЕМУ двору может и пришлись бы.

— Знаю, что всё равно меня порешите. Только вот за детишек прошу…

— Миловать тебя не за что, но помилую, если службу мне сослужишь.

— Монахи идут.

— Монахам отдашь, и чтоб больше ни звука.

— Вот. Изготовили карту, как рыцарь просил. Мели и пороги на Неве обозначили. Места удобные, чтобы к берегу пристать.

— Святой Орден надеется на тебя. Помни, лишь в лоне Истинной церкви спасёшь ты душу свою.

— Яков! У-у!

— Эй, а где боярин Роман? Нельзя его упускать, нельзя.

— Стой!

— Зря убил.

— Гада ползучего убил!

— Всех гадов перебьёшь, правды не узнаешь, не они одни в городе воду мутят.

— А ты зачем монахам карту отдал? Теперь швед будет знать, где войско высадить.

— Эт да, но теперь и мы знаем это место.

— Развяжите его. Прости Ратмир, не виновен ты.

— Негоже поступаешь ты, князь. Уж больно горазд ты на скорый суд.

— Кончилось детство, Ратмир. Враги кругом. Их всё больше и больше.

— А друзей всё меньше и меньше.

— Отец, меня приняли в рыцари.

— Тебя приняли в слуги рыцаря.

— Ты же знаешь, что это временно.

— Всё в этом мире временно. Но знай, для рыцарей ты навсегда останешься слугой. Я много лет обучался при Ордене, и чё я добился? Что я тебе передал, м-м?

— Ты передал мне свою ненависть.

— Ну, ненависть, разве что… а князь Ярослав, отец Александра, меня княжества Псковского лишил, заживо в темнице гноил, я чудом спасся. Всё это так, но вот ты… ты мог бы стать достойным князем… Новгорода. Мог. Ненавижу.

— Я хотел, я мечтал, но не смог убить Александра, чтобы отомстить за твои унижения. Но теперь я знаю, мы захватим Новгород. Я стану князем, а ты вернёшься княжить во Псков. На Руси не любят монголов, шведы лишь средство. С Орденом мы разобьём татар, отец.

— Я тоже хотел получить власть, любым способом, сынок. И что из этого вышло? Я состарился, власть не получил. На родине я… предатель веры, а в Швеции…

— После нашей победы, я обещаю тебе достойную старость.

— А на рыцарей не обижайся, они из другого теста сделаны.

— Из какого такого другого?

— Этого не объяснить.

— Плывут княже, плывут рогатые.

— Всем говори.

— В-в-варяги, р-рыцари, р-р-рогатые рыцари, н-на ладьях, с-с рожами плывут страшными, с-с рожами в рядах вот, с рожами, с мечами, да.

— Да уймись ты с рожами! Ну чего ты страшных рож не видел что ли? Вон в питейном доме сходи посмотри.

— Кня-яже… не дело горячку пороть. Не худо бы князю Ярославу Вячеславовичу гонцов слать за подмогой.

— Знаю, что не худо. Но только пока отец ополчение соберёт шведы здесь уже будут. Неужто ты не смыслишь-то, Гаврила Алексич?

— Да я-то смыслю. Мне поручено тебе сказать…

— Кем поручено?

— Боярами, которые на твоей стороне. Они просили тебе передать, им война не нужна, им мир нужен со шведами, немцами и торговля нужна. Но уж если ты войну затеваешь, победить должен. А проиграешь… в Новгород не возвращайся.

— Княже…

— Ну здравствуй, старче, спасибо за дозор.

— Что скажу, княже…

— Шведов много?

— Да и тэ… давеча, ночью в дозоре был…ночью… а под утро туман пошёл и по реке, по-над водою, ладья плывёт, а в ладье, святые великомученики, Борис и Глеб, вот те крест!

— А дальше что было?

— В багряных одеждах стоят. А Борис говорит «Брат Глеб, вели гребцам грести, да поможу нашему сродственнику Александру». Сподобил Господь.

— Ты не сказывай никому про это.

— Да ты что князюшко! Диво дивное было, я ведь не кликуша какой, народное поверье. Добрый знак, да я уж кое-кому-то и сказал.

— Зря, народ узнает, успокоится. А враг силён. Вполсилы биться нельзя.