Цитаты из романа «451 градус по Фаренгейту»
В коллекцию вошли цитаты из романа «451 градус по Фаренгейту», научно-фантастический роман-антиутопия, автор Рэя Брэдбери, издан в 1953 году:
Это было бы смешно, если бы не было так серьёзно. Фабер
А ещё я думал о книгах. И впервые понял, что за каждой из них стоит человек. Человек думал, вынашивал в себе мысли. Тратил бездну времени, чтобы записать их на бумаге. А мне это раньше и в голову не приходило. Монтэг
Человек, умеющий разобрать и собрать телевизорную стену — а в наши дни большинство это умеет, — куда счастливее человека, пытающегося измерить и исчислить Вселенную, ибо нельзя ее ни измерить, ни исчислить, не ощутив при этом, как сам ты ничтожен и одинок.
В положении умирающего есть свои преимущества. Когда нечего терять – не боишься риска.
Человек в наше время — как бумажная салфетка: в неё сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают… Дядя Клариссы Маклеллан
Вам не книги нужны, а то, что когда-то было в них, что могло бы и теперь быть в программах наших гостиных.
Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зёрна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. Битти
Всё, что вы ищете, Монтэг, существует в мире, но простой человек разве только одну сотую может увидеть своими глазами, а остальные девяносто девять процентов он познаёт через книгу. Фабер
У людей теперь нет времени друг на друга. Кларисса Маклеллан
Вы боитесь опять наделать ошибок. Но не бойтесь. Ошибки иногда полезны. Фабер
Техника, массовость потребления — вот что привело к нынешнему положению.
Домашняя среда может свести на нет многое из того, что пытается привить школа.
Странным показался Монтэгу этот огонь, ибо он теперь означал для него совсем не то, что раньше. Этот огонь ничего не сжигал — он согревал… Он и не знал, что огонь может быть таким. Он даже не подозревал, что огонь может не только отнимать, но и давать. Даже запах этого огня был совсем другой.
Если откроете мою черепную коробку и вглядитесь в извилины моего мозга, вы найдёте там отпечатки его пальцев. Грэнджер
Сами по себе мы ничего не значим. Не мы важны, а то, что мы храним в себе.
Если человек думает, что можно обмануть правительство и нас, он сумасшедший.
Прежде всего мы должны построить фабрику зеркал. И в ближайший год выдавать зеркала, зеркала, ничего, кроме зеркал, чтобы человечество могло хорошенько рассмотреть в них себя. Грэнджер
Журналы превратились в разновидность ванильного сиропа. Книги – в подслащенные помои.
Он понял наконец, почему никогда больше он не должен жечь. Солнце горит каждый день. Оно сжигает Время. Вселенная несется по кругу и вертится вокруг своей оси. Время сжигает годы и людей, сжигает само, без помощи Монтэга.
Знаете, книги пахнут мускатным орехом или еще какими-то пряностями из далёких заморских стран. Ребёнком я любил нюхать книги.
Нет, ничто не исчезает бесследно.
И, как и прежде, жечь было наслаждением — приятно было дать волю своему гневу, жечь, рвать, крушить, раздирать в клочья, уничтожать бессмысленную проблему. Нет решения? Так вот же, теперь не будет и проблемы! Огонь разрешает все! Монтэг
Не с каких-либо предписаний это началось, не с приказов или цензурных ограничений. Нет! Техника, массовость потребления — вот что привело к нынешнему положению. Битти
Каждый делает, что может.
Не мы важны, а то, что мы храним в себе. Когда-нибудь оно пригодится людям. Но заметьте — даже в те давние времена, когда мы свободно держали книги в руках, мы не использовали всего, что они давали нам. Мы продолжали осквернять память мёртвых, мы плевали на могилы тех, кто жил до нас.
Книги — только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть.
Мой дед говорил: «Каждый должен что-то оставить после себя. Сына, или книгу, или картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведённую из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа.
Книгу можно победить силой разума.
Мне нужно поговорить, а слушать меня некому. Я не могу говорить со стенами, они кричат на меня. Я не могу говорить с женой, она слушает только стены. Я хочу, чтобы кто-нибудь выслушал меня. И если я буду говорить долго, то, может быть, и договорюсь до чего-нибудь разумного.
Когда-то книгу читали лишь немногие — тут, там, в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от глаз, локтей, ртов, когда население удвоилось, утроилось, учетверилось, содержание фильмов, радиопередач, журналов, книг снизилось до известного стандарта. Этакая универсальная жвачка. Битти
Люди не должны забывать, сказал он, что на земле им отведено очень небольшое место, что они живут в окружении природы, которая легко может взять обратно всё, что дала человеку.
Кто не созидает, должен разрушать. Это старо, как мир…
Крутите человеческий разум в бешеном вихре, быстрей, быстрей! — руками издателей, предпринимателей, радиовещателей, так, чтобы центробежная сила вышвырнула вон все лишние, ненужные, бесполезные мысли!… Битти
Людям нельзя доверять, в этом весь ужас.
Когда-то в древности жила на свете глупая птица Феникс. Каждые несколько сот лет она сжигала себя на костре. Должно быть, она была близкой родней человеку. Но, сгорев, она всякий раз снова возрождалась из пепла. Мы, люди, похожи на эту птицу. Однако у нас есть преимущество перед ней. Мы знаем, какую глупость совершили. Мы знаем все глупости, сделанные нами за тысячу и более лет. А раз мы это знаем и всё это записано и мы можем оглянуться назад и увидеть путь, который мы прошли, то есть надежда, что когда-нибудь мы перестанем сооружать эти дурацкие погребальные костры и кидаться в огонь. Каждое новое поколение оставляет нам людей, которые помнят об ошибках человечества. Грэнджер
Мне семнадцать лет, и я помешанная. Мой дядя утверждает, что одно неизбежно сопутствует другому. Он говорит: если спросят, сколько тебе лет, отвечай, что тебе семнадцать и что ты сумасшедшая. Кларисса Маклеллан
Книги – это такие предатели…
Мы всего лишь обложки книг, предохраняющие их от порчи и пыли, – ничего больше.
Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются. И больше всего ему хочется сделать сейчас то, чем он так часто забавлялся в детстве, — сунуть в огонь прутик с леденцом, пока книги, как голуби, шелестя крыльями-страницами, умирают на крыльце и на лужайке перед домом; они взлетают в огненном вихре, и чёрный от копоти ветер уносит их прочь.
Не пытайтесь судить о книгах по обложкам.
Из детской прямо в колледж, а потом обратно в детскую. Вот вам интеллектуальный стандарт, господствовавший последние пять или более столетий. Битти
Ненавижу римлянина по имени Статус Кво… Шире открой глаза, живи так жадно, как будто через десять секунд умрёшь. Старайся увидеть мир. Он прекрасней любой мечты, созданной на фабрике и оплаченной деньгами. Не проси гарантий, не ищи покоя — такого зверя нет на свете. А если есть, так он сродни обезьяне-ленивцу, которая день-деньской висит на дереве головою вниз и всю свою жизнь проводит в спячке. К чёрту!… Тряхни посильнее дерево, пусть эта ленивая скотина треснется задницей об землю! Дедушка Грэнджера
И карлик, взобравшись на плечи великана, видит дальше его.
Он носил своё счастье, как маску.
Знаете, в положении умирающего есть свои преимущества. Когда нечего терять — не боишься риска. Монтэг
Оставить тебя в покое! Хорошо. Но как я могу оставить в покое себя? Нет, нельзя нас оставлять в покое. Надо, чтобы мы беспокоились, хоть изредка.
Если я буду говорить долго, то, может быть, и договорюсь до чего-нибудь разумного.
Прежде всего работа, а после работы развлечения, а кругом сколько угодно, на каждом шагу, наслаждайтесь! Так зачем же учиться чему-нибудь, кроме умения включать рубильники, завинчивать гайки, пригонять болты? Битти
Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк. Хуан Рамон Хименес
Сами создавайте то, что может спасти мир, — и если утонете по дороге, так хоть будете знать, что плыли к берегу. Фабер
Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам и одна его половина была горячей как огонь, а другая холодной как лед, одна была нежной, другая — жестокой, одна трепетной, другая — твердой как камень. И каждая половина его раздвоившегося «я» старалась уничтожить другую.
Теперь вам понятно… почему книги вызывают такую ненависть, почему их так боятся? Они показывают нам поры на лице жизни. Тем, кто ищет только покоя, хотелось бы видеть перед собой восковые лица, без пор и волос, без выражения. Фабер
Да. Свободного времени у нас достаточно. Но есть ли у нас время подумать?
Трудно сказать, в какой именно момент рождается дружба. Когда по капле наливаешь воду в сосуд, бывает какая-то одна, последняя капля, от которой он вдруг переполняется, и влага переливается через край, так и здесь в ряде добрых поступков какой-то один вдруг переполняет сердце. Монтэг
Всему свое время. Время разрушать и время строить. Время молчать и время говорить. Монтэг
У нас есть всё, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны.
Ведь книги существуют для того, чтобы напоминать нам, какие мы дураки и упрямые ослы.
Хорошие писатели тесно соприкасаются с жизнью. Посредственные — лишь поверхностно скользят по ней. А плохие насилуют ее и оставляют растерзанную на съедение мухам. Фабер
В ту ночь, когда он умер, мир обеднел на десять миллионов прекрасных поступков.
Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного.
В наши дни всякий почему-то считает, всякий твердо уверен, что с ним ничего не может случиться. Другие умирают, но я живу. Битти
Человеческая память похожа на чувствительную фотоплёнку, и мы всю жизнь только и делаем, что стараемся стереть запечатлевшееся на ней.
А если вы будете скрывать своё невежество, вас не будут бить, и вы никогда не поумнеете.
Темы выпуска: высказывания, изречения. афоризмы, фразы и цитаты из романа «451 градус по Фаренгейту».
